* * *

Нэнси подняла руку и постучала в белую дверь с такой силой, что боль обожгла ей костяшки пальцев.

– Входите, – раздался голос.

Грейдон распахнула дверь. Ее возмутило, когда она увидела, что Брандон сидит на месте управляющей пансиона. Все осталось неизменным – зеленый ковер, книги на полках, большой белый шкаф с многочисленными лекарствами с этикетками… Но она выглядела неправильно. Слишком молодая и слишком сияющая, с самодовольным лицом. Без морщин. Нэнси раздражало, что она не знает, сколько лет Брандон, но девушка не сомневалась, что их разделяло не больше шести или семи. Почему-то точное знание разницы казалось Грейдон важным. Как если бы оно помогло ей правильно оценить противника.

– Чем я могу вам помочь? – поинтересовалась учительница.

Нэнси выдвинула стул и села.

– У меня сложилось впечатление, что мы не с того начали.

Новая учительница слегка переместилась на своем стуле и оперлась локтями о письменный стол.

– В самом деле?

– Вчера. До начала семестра. Я думаю, у вас сложилось неправильное впечатление обо мне и о моих подругах.

– И в чем именно я ошиблась?

Нэнси улыбнулась:

– У нас не бывает неприятностей. Во всяком случае, обычно. Нам нравится соблюдать правила. Мы настроены на поступление в хорошие университеты, мы любим нашу школу. И то, что случилось вчера, совсем на нас не похоже.

Брандон промолчала.

– Теперь я поняла, что мы допустили ошибку, – продолжала ученица. – Мне не следовало носить с собой сигареты. Просто я не успела перестроиться после долгого пребывания дома.

– Да, могу представить, что это непростой переход.

– Вы сами учились в школе-интернате? – спросила Нэнси, уже знавшая ответ.

Никто с таким акцентом не мог закончить государственную школу.

– Я училась в государственной средней школе.

Нэнси улыбнулась:

– Я думаю, что утрата государственной поддержки – очень печальное событие. Средние школы очень важны.

– Вы так думаете?

Нэнси взяла неверный тон.

– Ну они обеспечивают прекрасное образование, основанное на добродетели, – тем не менее продолжила она.

– И вы полагаете, что это важно?

Грейдон не знала, что сказать. Эта женщина реагировала совсем не так, как должна была. Ученица убрала волосы за уши и сделала глубокий вдох.

– Мисс Брандон, должно быть, вы очень заняты, поэтому я сразу перейду к делу. Я думаю, что произошла путаница с распределением по комнатам. Нам обещали, что мы будем жить вместе, в спальне на троих. Мы ждали этого момента несколько лет. Для нас важно быть вместе с Лилой – в некотором смысле мы теперь ее семья.

Брандон ничего не ответила. Казалось, она обдумывала свой следующий ход. Нэнси оценила ее фигуру. Длинные ноги, тонкие руки, усыпанные золотыми кольцами пальцы, длинные и изящные. Эта женщина обладала прекрасным телом, которого не заслуживала. Грейдон сомневалась, что она правильно его использовала.

– А остальные девочки ничего не хотят сказать? – спросила преподавательница.

– Они испытывают такие же чувства, – ответила Нэнси, уловившая намек и почувствовавшая возмущение.

– Но поговорить со мной пришли именно вы?

– Я думаю, они немного боятся, ведь вы новая учительница, и они не знают, чего от вас ждать.

– Возможно, они не разделяют ваших чувств? – Брандон высоко приподняла брови, и ее глаза на мгновение сверкнули.

Она дразнила Грейдон.

– Они их полностью разделяют.

– А вы часто говорите за всех?

– Разве это существенно?

– Следите за своим тоном, Нэнси.

Девушка сказала себе, что должна сохранять спокойствие. Она не может взорваться. Ей нельзя позволить выскочке вывести ее из равновесия.

Грейдон подняла руки:

– Я приношу свои извинения.

Брандон откинулась на спинку стула:

– Я повторю те же слова, что сказала вашим родителям. Распределение по комнатам является окончательным. Мы учтем любые пожелания о смене комнат после окончания осеннего семестра. Если ваше поведение будет адекватным, я подумаю о том, чтобы поселить вас вместе. Но сейчас почему бы не позволить Лиле насладиться общением с новыми соседками? Перемены всегда к лучшему. Вам следует об этом задуматься. Провести все школьные годы, общаясь только внутри одной маленькой группы, неправильно.

Нэнси глубоко вздохнула. Сука действительно не хочет ничего понимать.

– Я собираюсь поступать в Оксфорд, мисс Брандон. У меня ужасно плотное расписание. Я готовлю пять предметов на уровне А. У меня нет времени на драмы с новыми друзьями. Мне необходима надежная поддержка моих верных подруг.

Теперь учительница улыбалась.

– Поразительно, ваши родители говорили точно такими же словами. Буквально слово в слово. Но даже такая занятая ученица, как вы, может найти немного времени, чтобы поболтать с другими девушками.

– Если вы разговаривали с моими родителями, вы должны знать, как сильно они желают, чтобы моему образованию ничто не мешало.

– Мне бы очень не хотелось второй раз просить вас следить за своим тоном, Нэнси.

Губы ученицы начали двигаться еще до того, как включился ее мозг.

– Мои родители платят вам жалованье, мисс Брандон. Вам следует прислушиваться к их желаниям.

Теперь ей ничего не оставалось, кроме как слушать эхо собственных слов. Тех слов, что девочки из «Фэрбридж-Холл» множество раз повторяли между собой, но никто – даже самые дерзкие – не осмеливался произнести вслух в присутствии учителей.

Брандон приоткрыла рот, чтобы ответить, но остановила себя и поджала губы.

– Вы рассчитываете поступить в Оксфорд, не так ли, Нэнси? – заговорила она после долгой паузы.

Нэнси кивнула, направив взгляд за левое плечо Брандон. Неизменное спокойствие дамы нервировало ее.

– Выйдите и оставайтесь возле моего кабинета, – велела учительница.

– Я не поняла.

– Выйдите из моего кабинета и стойте у двери до тех пор, пока я не позволю вам уйти.

– Не понимаю.

– А что вас смущает? Вы наказаны. Выйдите и стойте возле двери моего кабинета. Я предлагаю вам использовать это время, чтобы подумать о том, как вы могли прийти к столь ужасающему восприятию происходящего, пока я вас не отпущу.

Она пошутила. Конечно, пошутила. Через мгновение она рассмеется и скажет, что, конечно, она не отправляет Нэнси стоять возле кабинета, потому что та уже в шестом классе и никто и никогда не подвергает взрослых учениц столь унизительно детским наказаниям.